ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
95
стантин осознал единственное преимущество христианского
общества – его нравственную силу и сплоченность, то «это яви-
лось следствием обращения Константина в христианство, а не
причиной его»
26
.
Во-вторых, был продолжен критический анализ рассказа
Евсевия о чудесном обращении Константина. Для Спасского
характерно двойственное отношение к этому источнику, что
объясняется желанием сохранить его авторитет, одновременно
поставив исследование на научно-критическую почву. Исполь-
зуя «одну только логическую меру», Спасский разъяснял неточ-
ности рассказа о «чудесном знамении», признавая за ним
опре-
деленный исторический вес, но вопрос о его научной значимо-
сти решал также категорично, как Болотов. Сообщение Евсевия
находится вне «пределов научной компетенции», поскольку
единственный способ уточнить его – проверить по другим ис-
точникам, представляется неосуществимым
27
.
Церковно-исторический пафос версии Евсевия как «выра-
жения эпохи торжествующего христианства», по словам Спас-
ского, определяется тем, что «в лице императора весь языческий
мир, изверившись в своих богов, смиренно склонился перед си-
лой гонимого доселе христианского Бога, и в чудесном явлении
обоготворяемой им природы, получил торжественное удостове-
рение в действительности
Его всемогущества»
28
. Историк под-
черкивал, что древняя церковь IV–V вв. не связывала с расска-
зом Евсевия никакого непререкаемого или канонического авто-
ритета, и призывал современников принять такое же отношение.
Искусственное оправдание Евсевия, по его мнению, не требует-
ся ни в интересах веры, ни в интересах науки: «Для верующих
достаточно знать, что такое великое
в истории христианства со-
бытие, как обращение Константина, совершилось при обстоя-
тельствах, в которых проявилась высшая воля, руководящая ис-
торическими судьбами человечества. Для исторической науки не
имеет значения вопрос об объективности явления и его внешней
форме: для нее важно то субъективное впечатление, которое оно
26
Там же. С. 17–19.
27
Там же. С. 36.
28
Там же. С. 26–27.
96
произвело в душе Константина и его вполне достаточно для то-
го, чтобы пролить свет на эту страницу в истории христианст-
ва»
29
.
В последних строках приведенного высказывания ясно
выражена аналогия исходного тезиса исследования В.В. Болото-
ва. В продолжение этой методологической линии А.А. Спасский
формулирует свое отношение к проблеме обращения Констан-
тина: с научной точки зрения утверждать можно только то, что
засвидетельствовано в источниках. Бесспорным же является од-
но – в 312 г.,
во время похода на Максенция, перед окончатель-
ной битвой с Константином произошло таинственное событие,
которое побудило его стать поклонником христианского Бога. В
какой форме совершилось это событие – вопрос, на который
наука не в состоянии дать ответ.
Можно согласиться с А.П. Лебедевым, что перед нами
«первый опыт скептического отношения к
рассказу Евсевия в
русской церковно-исторической литературе»
30
. Но опыт этот
нельзя признать осуществленным со всей последовательностью,
так как научный скептицизм историка находил вполне опреде-
ленные пределы в авторитете церковного предания. Критика Ев-
севия сопровождалась у Спасского и его «оправданием», откуда
происходили многочисленные противоречия, справедливо отме-
ченные Лебедевым
31
.
Основная часть лекции Спасского посвящена реконструк-
ции религиозного мировоззрения Константина, представленного
на фоне религиозной атмосферы его эпохи. Обращение Кон-
стантина для историка – не столько результат чуда, сколько за-
кономерное событие, объясняемое из обстоятельств его жизни.
Сведения о детстве и юности Константина, почерпнутые из Ев-
севия, Спасский пытался согласовать с историческими
данными
о религиозных настроениях Римской империи первых трех ве-
ков. Константин как «сын своего времени» принадлежал к гос-
29
Спасский А.А. Указ. соч. С. 37–38.
30
Лебедев А.П. Константин Великий… // Христианское чтение. 1912. № 7.
С. 684.
31
Он же. Константин Великий… // Христианское чтение. 1912. № 8. С. 821–
823.
стантин осознал единственное преимущество христианского произвело в душе Константина и его вполне достаточно для то- общества – его нравственную силу и сплоченность, то «это яви- го, чтобы пролить свет на эту страницу в истории христианст- лось следствием обращения Константина в христианство, а не ва»29. причиной его»26. В последних строках приведенного высказывания ясно Во-вторых, был продолжен критический анализ рассказа выражена аналогия исходного тезиса исследования В.В. Болото- Евсевия о чудесном обращении Константина. Для Спасского ва. В продолжение этой методологической линии А.А. Спасский характерно двойственное отношение к этому источнику, что формулирует свое отношение к проблеме обращения Констан- объясняется желанием сохранить его авторитет, одновременно тина: с научной точки зрения утверждать можно только то, что поставив исследование на научно-критическую почву. Исполь- засвидетельствовано в источниках. Бесспорным же является од- зуя «одну только логическую меру», Спасский разъяснял неточ- но – в 312 г., во время похода на Максенция, перед окончатель- ности рассказа о «чудесном знамении», признавая за ним опре- ной битвой с Константином произошло таинственное событие, деленный исторический вес, но вопрос о его научной значимо- которое побудило его стать поклонником христианского Бога. В сти решал также категорично, как Болотов. Сообщение Евсевия какой форме совершилось это событие – вопрос, на который находится вне «пределов научной компетенции», поскольку наука не в состоянии дать ответ. единственный способ уточнить его – проверить по другим ис- Можно согласиться с А.П. Лебедевым, что перед нами точникам, представляется неосуществимым27. «первый опыт скептического отношения к рассказу Евсевия в Церковно-исторический пафос версии Евсевия как «выра- русской церковно-исторической литературе»30. Но опыт этот жения эпохи торжествующего христианства», по словам Спас- нельзя признать осуществленным со всей последовательностью, ского, определяется тем, что «в лице императора весь языческий так как научный скептицизм историка находил вполне опреде- мир, изверившись в своих богов, смиренно склонился перед си- ленные пределы в авторитете церковного предания. Критика Ев- лой гонимого доселе христианского Бога, и в чудесном явлении севия сопровождалась у Спасского и его «оправданием», откуда обоготворяемой им природы, получил торжественное удостове- происходили многочисленные противоречия, справедливо отме- рение в действительности Его всемогущества»28. Историк под- ченные Лебедевым31. черкивал, что древняя церковь IV–V вв. не связывала с расска- Основная часть лекции Спасского посвящена реконструк- зом Евсевия никакого непререкаемого или канонического авто- ции религиозного мировоззрения Константина, представленного ритета, и призывал современников принять такое же отношение. на фоне религиозной атмосферы его эпохи. Обращение Кон- Искусственное оправдание Евсевия, по его мнению, не требует- стантина для историка – не столько результат чуда, сколько за- ся ни в интересах веры, ни в интересах науки: «Для верующих кономерное событие, объясняемое из обстоятельств его жизни. достаточно знать, что такое великое в истории христианства со- Сведения о детстве и юности Константина, почерпнутые из Ев- бытие, как обращение Константина, совершилось при обстоя- севия, Спасский пытался согласовать с историческими данными тельствах, в которых проявилась высшая воля, руководящая ис- о религиозных настроениях Римской империи первых трех ве- торическими судьбами человечества. Для исторической науки не ков. Константин как «сын своего времени» принадлежал к гос- имеет значения вопрос об объективности явления и его внешней форме: для нее важно то субъективное впечатление, которое оно 29 Спасский А.А. Указ. соч. С. 37–38. 30 Лебедев А.П. Константин Великий… // Христианское чтение. 1912. № 7. 26 Там же. С. 17–19. С. 684. 27 31 Там же. С. 36. Он же. Константин Великий… // Христианское чтение. 1912. № 8. С. 821– 28 Там же. С. 26–27. 823. 95 96
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 46
- 47
- 48
- 49
- 50
- …
- следующая ›
- последняя »