Проблема отношений христианской церкви и государства в Римской империи I-IV вв. в освещении отечественной историографии второй половины ХIХ - начала ХХ в. Воробьева Н.Н. - 56 стр.

UptoLike

Составители: 

111
стианством, примиряющее и удерживающее их в законном па-
ритете
78
.
Необходимо заметить, что В.В. Болотов и А.А. Спасский
не разделяли юридического значения понятий «веротерпимость»
и «свобода совести» при определении юридического характера
Миланского эдикта, подразумевая, вероятно, что одно невоз-
можно без другого. Принципиальное разделение этих понятий в
связи с проблемой Миланского эдикта было осуществлено в ра-
боте профессора церковного
права И.С. Бердникова, использо-
вавшего исторический пример первого законодательного акта
религиозной веротерпимости для критики законопроектов рос-
сийского правительства начала ХХ в. по религиозным вопро-
сам
79
. Главная мысль этой статьипринцип «свободы совести»
не приемлем для России, так как в ее законодательстве господ-
ствующей религией определено православное христианство, а
главный принцип отношения к другим религиозным исповеда-
ниямверотерпимость
80
. Миланский эдикт, по мнению автора,
является выражением политики веротерпимости при возвыше-
нии христианства на степень государственной религии. Система
религиозной политики, основанная Константином Великим,
претерпевала изменение в направлении стеснения язычества,
ересей и сект, но в общем виде продолжала действовать в Ви-
зантии, а впоследствии и в России вплоть до ХVIII в.
как наибо-
лее разумное средство регулирования отношения к иноверию в
условиях христианской государственности. Характерно, что
главным научным авторитетом в вопросе Миланского эдикта
для И.С. Бердникова является А.П. Лебедев
81
.
Публицистический характер работы, конечно, не предпо-
лагал серьезного проникновения в проблему Миланского эдикта,
но продемонстрировал ее актуальность не только для научно-
академической среды, но и общественно-политического созна-
ния России начала ХХ в.
78
Спасский А.А. Обращение императораС. 62–64.
79
Бердников И.С. Наши новые законы и законопроекты о свободе совести.
М., 1914.
80
Там же. С. 3–4.
81
Там же. С. 228–232.
112
Вернемся в сферу строго научных интересов. В зарубеж-
ной научной литературе рассматриваемого периода оценка Ми-
ланского эдикта как манифеста свободы вероисповедания, или
более широкосвободы совести была обоснована французски-
ми исследователями Беньо и Шатэлем
82
. В отечественной исто-
риографии конца ХIХ в. этому мнению прямо следовали В. Ки-
парисов, Ф.А. Терновский, П. Лашкарев, Ф.А. Курганов
83
. Из
историков начала ХХ в. Н.Ф. Чернявский оценивал Миланский
эдикт как провозглашение свободы совести и начало паритета
религий
84
. Необходимо заметить, что названные авторы не ста-
вили целью исследование проблемы Миланского эдикта, огра-
ничивались констатацией определенных положений, выбороч-
ным цитированием текста документа и сносками на авторитет-
ные зарубежные исследования.
Наиболее фундаментальное решение проблемы Миланско-
го эдикта в российской церковной историографии представлено
монографией А.И. Бриллиантова «Император Константин Вели-
кий
и Миланский эдикт 313 года», которую до сих пор можно
считать непревзойденным по глубине и основательности иссле-
дованием религиозной политики Константина Великого. Про-
блема Миланского эдикта занимает здесь центральное место и
подвергается систематическому изучению. В первую очередь,
рассматривается вопрос об издании и подлинном облике Милан-
ского закона
85
. Затем формулируется проблема его юридическо-
го смысла и исторического значения, разделенная на две состав-
ляющие: а) Миланский закон с точки зрения его отношения к
предыдущей эпохе (с тем, чтобы установить, каково было de jure
и de facto положение в империи христианства до издания эдикта:
«тогда можно видеть, что нового было привнесено его издани-
82
См. сноски у Лебедева (Эпоха гоненийС. 299): Beugnot. Histoire de la
destruction du paganisme. Т. 1. Paris. 1835. Р. 73–74; Chastel. Histoire du christian-
isme. Paris, 1881. Т. 1. Р. 78.
83
Кипарисов В. О свободе совестиС. 149; Терновский Ф.А. Грековосточ-
ная церковьС. 11; Лашкарев П. Отношение С. 61–63; Курганов Ф.А. От-
ношенияС. 14–15; Он же. Император КонстантинС. 283.
84
Чернявский Н.Ф. Император Феодосий ВеликийС. 566.
85
Бриллиантов А.И. Император Константин ВеликийС. 64–100.
стианством, примиряющее и удерживающее их в законном па-                            Вернемся в сферу строго научных интересов. В зарубеж-
ритете78.                                                                    ной научной литературе рассматриваемого периода оценка Ми-
      Необходимо заметить, что В.В. Болотов и А.А. Спасский                  ланского эдикта как манифеста свободы вероисповедания, или
не разделяли юридического значения понятий «веротерпимость»                  более широко – свободы совести была обоснована французски-
и «свобода совести» при определении юридического характера                   ми исследователями Беньо и Шатэлем82. В отечественной исто-
Миланского эдикта, подразумевая, вероятно, что одно невоз-                   риографии конца ХIХ в. этому мнению прямо следовали В. Ки-
можно без другого. Принципиальное разделение этих понятий в                  парисов, Ф.А. Терновский, П. Лашкарев, Ф.А. Курганов83. Из
связи с проблемой Миланского эдикта было осуществлено в ра-                  историков начала ХХ в. Н.Ф. Чернявский оценивал Миланский
боте профессора церковного права И.С. Бердникова, использо-                  эдикт как провозглашение свободы совести и начало паритета
вавшего исторический пример первого законодательного акта                    религий84. Необходимо заметить, что названные авторы не ста-
религиозной веротерпимости для критики законопроектов рос-                   вили целью исследование проблемы Миланского эдикта, огра-
сийского правительства начала ХХ в. по религиозным вопро-                    ничивались констатацией определенных положений, выбороч-
сам79. Главная мысль этой статьи – принцип «свободы совести»                 ным цитированием текста документа и сносками на авторитет-
не приемлем для России, так как в ее законодательстве господ-                ные зарубежные исследования.
ствующей религией определено православное христианство, а                           Наиболее фундаментальное решение проблемы Миланско-
главный принцип отношения к другим религиозным исповеда-                     го эдикта в российской церковной историографии представлено
ниям – веротерпимость80. Миланский эдикт, по мнению автора,                  монографией А.И. Бриллиантова «Император Константин Вели-
является выражением политики веротерпимости при возвыше-                     кий и Миланский эдикт 313 года», которую до сих пор можно
нии христианства на степень государственной религии. Система                 считать непревзойденным по глубине и основательности иссле-
религиозной политики, основанная Константином Великим,                       дованием религиозной политики Константина Великого. Про-
претерпевала изменение в направлении стеснения язычества,                    блема Миланского эдикта занимает здесь центральное место и
ересей и сект, но в общем виде продолжала действовать в Ви-                  подвергается систематическому изучению. В первую очередь,
зантии, а впоследствии и в России вплоть до ХVIII в. как наибо-              рассматривается вопрос об издании и подлинном облике Милан-
лее разумное средство регулирования отношения к иноверию в                   ского закона85. Затем формулируется проблема его юридическо-
условиях христианской государственности. Характерно, что                     го смысла и исторического значения, разделенная на две состав-
главным научным авторитетом в вопросе Миланского эдикта                      ляющие: а) Миланский закон с точки зрения его отношения к
для И.С. Бердникова является А.П. Лебедев81.                                 предыдущей эпохе (с тем, чтобы установить, каково было de jure
      Публицистический характер работы, конечно, не предпо-                  и de facto положение в империи христианства до издания эдикта:
лагал серьезного проникновения в проблему Миланского эдикта,                 «тогда можно видеть, что нового было привнесено его издани-
но продемонстрировал ее актуальность не только для научно-
академической среды, но и общественно-политического созна-                       82
                                                                                    См. сноски у Лебедева (Эпоха гонений… С. 299): Beugnot. Histoire de la
ния России начала ХХ в.                                                      destruction du paganisme. Т. 1. Paris. 1835. Р. 73–74; Chastel. Histoire du christian-
                                                                             isme. Paris, 1881. Т. 1. Р. 78.
                                                                                 83
   78
       Спасский А.А. Обращение императора… С. 62–64.                                Кипарисов В. О свободе совести… С. 149; Терновский Ф.А. Грековосточ-
   79
       Бердников И.С. Наши новые законы и законопроекты о свободе совести.   ная церковь…С. 11; Лашкарев П. Отношение… С. 61–63; Курганов Ф.А. От-
М., 1914.                                                                    ношения… С. 14–15; Он же. Император Константин… С. 283.
                                                                                 84
    80
       Там же. С. 3–4.                                                              Чернявский Н.Ф. Император Феодосий Великий… С. 566.
    81                                                                           85
       Там же. С. 228–232.                                                          Бриллиантов А.И. Император Константин Великий… С. 64–100.

                                   111                                                                               112