Проблема отношений христианской церкви и государства в Римской империи I-IV вв. в освещении отечественной историографии второй половины ХIХ - начала ХХ в. Воробьева Н.Н. - 76 стр.

крывать все языческие храмы8. Поскольку эдикты против языче-                 хотя вполне естественным можно признать отрицательное от-
ства сходного содержания издавались по несколько раз, истори-                ношение к нему как покровителю ереси. Ф.А. Терновский изо-
ки заключали, что их исполнение не было повсеместным и обя-                  бражал личность Констанция и его религиозную политику ис-
зательным.                                                                   ключительно в негативных тонах. Такие черты императора, как
      Но и указанных мер было достаточно, чтобы население                    высокомерие, умственная и нравственная ничтожность, вкупе с
Рима и особенно римский сенат выступили жесткой оппозицией                   воздействием на него «придворных фанатиков» реализовались в
намеченной программе религиозной политики преемников Кон-                    грубой политике по отношению к язычеству и христианской
стантина. Именно на этих настроениях основывались надежды                    церкви14. Более основательную, но в целом также отрицатель-
на успех военного переворота Магненция. Поэтому неудивитель-                 ную характеристику давал В.В. Болотов. Констанций, по его
но, что после победы над ним Констанций, объявив себя импера-                мнению, не наследовал лучших качеств своего отца, но в увели-
тором, первым делом запретил языческие жертвоприношения9.                    ченном объеме совместил в себе его недостатки: наклонность к
      С 350 г. Констанций становится единодержавным прави-                   деспотизму и жестокости, которые при слабости характера от-
телем империи и осуществляет единую религиозную политику в                   крывали простор придворным влияниям. Констанций, кроме то-
ее масштабах. Оценки личности и религиозной политики этого                   го, впервые в истории представлял тип «богослова на троне»,
императора среди историков всегда были неоднозначны10, что во                что отнюдь не было во благо церкви, так как он настойчиво
многом объясняется состоянием источников. Так, языческий ри-                 вмешивался во все ее внутренние дела15.
тор Либаний порицал императора за нетерпимость к язычникам,                        В начале ХХ в. церковные историки под влиянием запад-
а другой представитель языческой интеллигенции Симмах, на-                   ных исследований и в целях восстановления исторической дос-
против, прославлял его веротерпимость11. Древние церковные                   товерности стремились сформировать более объективные оцен-
историки расценивали политику сыновей Констанция как про-                    ки политики Констанция. Получило распространение мнение,
должение политики самого Константина12. К сказанному об ис-                  что она определялась его воспитанием и антиникейским на-
точниках можно добавить отмеченную Ф.А. Кургановым непо-                     строением Востока. Негативный тон высказываний в работах
следовательность высказываний отцов и писателей церкви в ад-                 А.А. Спасского, П.В. Гидулянова, Н.Ф. Чернявского заменяется
рес этого императора. Св. Афанасий именовал его то «злочести-                оправданием действий Констанция «исторической необходимо-
вым», «безбожником», «Валтасаром», то «боголюбивым и чес-                    стью» и «естественными последствиями». Более того, конечная
толюбивым Августом», «правосудным государем», «служителем                    цель религиозной политики Констанция – восстановление цер-
Христа»13.                                                                   ковного и государственного единства, «превращение церкви в
      Для отечественной историографии также были характерны                  государство», по мнению этих историков, питалась идеалами его
противоречивые суждения о личности и политике Констанция,                    отца16.
                                                                                   Одновременно получает переоценку и личность Констан-
   8
   9
      Поснов М.Э. История христианской церкви. С. 259.                       ция. П.В. Гидулянов и М.Э. Поснов подчеркивали личные дос-
      Успенский Ф.И. История византийской империи. С. 72.                    тоинства «любимого сына Константина», его искреннюю веру.
    10
       См. обзор западноевропейской историографии второй половины ХIХ в. у
В. Кипарисова: О свободе совести… С. 183–184.
    11                                                                          14
       Там же. С. 184–185.                                                         Терновский Ф.А. Грековосточная церковь… С. 36–39.
    12                                                                          15
       Там же. С. 185–187.                                                         Болотов В.В. Собрание… Т. 4. С. 57.
    13                                                                          16
       Курганов Ф.А. Византийский идеал царя и царства и вытекающие отсю-          Ср.: Спасский А.А. История догматических движений… С. 254–256; Ги-
да, по сравнению с идеалом церкви, отношения между церковною и граждан-      дулянов П.В. Восточные патриархи… С. 216–217, 270; Чернявский Н.Ф. Импе-
ской властью. Казань, 1881. С. 10.                                           ратор Феодосий Великий… С. 437–442.

                                   151                                                                         152