Русская культура: Проблемы, феномены, историческая типология. Гаврилина Л.М. - 80 стр.

UptoLike

Составители: 

80
новую композицию, более соответствовавшую духу времени и новым
представлениям о красоте. Так, в частности, была «записана» живопись А.
Рублёва, Дионисия и других великих мастеров русской средневековой
живописи. Таким образом, к концу XIX века были хорошо известны лишь
иконы XVII-XIX веков. Для русской иконы это были уже века упадка. К
тому же эстетические вкусы
культуры XVIII - XIX веков в корне
отличались от средневековых. Поэтому, наверное, не стоит строго судить
учёных XIX века, которые не видели в средневековой живописи высокого
искусства. Так, Н.М. Карамзин высказал мнение о мозаиках Софии
Киевской, что это «…работа более трудная, нежели изящная». М.В.
Ломоносов, хотя и заинтересовался древнерусскими мозаиками, но видел
в
них, скорее исторический источник, нежели художественное произведение.
Даже такой знаток русских художественных древностей как Ф.И. Буслаев,
защищая икону от обвинений в примитивизме, признавал ремесленный её
характер и отсутствие художественности: «недостаток красоты она
искупила оригинальностью древнейшего стиля,… красоту заменяет она
благородством». Непонимание эстетической сущности византийского
искусства (а древнерусскую живопись в
то время считали частью
византийской) было общей чертой эпохи. Вот как писал об этом один из
немногих энтузиастов изучения византийского искусства Г.Г. Гагарин:
«Стоит только завести разговор о византийской живописи, и тотчас у
большого числа слушателей непременно появится улыбка пренебрежения и
иронии. Если же кто-нибудь решится сказать, что
эта живопись
заслуживает внимательного изучения, то шуткам и насмешкам не будет
конца. Вам наговорят бездну остроумных замечаний о безобразии
пропорций, об угловатости форм, о неуклюжести поз, о неловкости
пропорций и дикости в композициии всё это с гримасами, чтобы
выразительнее изобразить уродливость отвергаемой живописи».
103
В таких условиях начинается изучение византийской и древнерусской
живописи во второй половине XIX века. Пионерами в этом были: Н.П.
Кондаков, Н.П. Лихачёв, А.И. Кирпичников, Н.В. Покровский, Е.Е.
Голубинский, Д.В. Айналов. Однако их внимание было приковано к
иконографической стороне изображений, собственно художественная
сторона остаётся чем-то
второстепенным. Иначе и быть не могло до
открытия настоящих источников для исследования.
В начале XX века молодые реставраторы предприняли попытку
почистить старые тёмные доски и обнаружили под позднейшими записями
яркий звонкий колорит древнерусской иконы. Об этом открытии русской
иконы пишет Е.Трубецкой в своём очерке, как об одном из «самых
крупных и
вместе с тем парадоксальных событий новейшей истории
русской культурыМы проходили мимо иконы, но не видели её. Она
103
Цит. По: Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX
век. М.: Искусство, 1986, С.223.
новую композицию, более соответствовавшую духу времени и новым
представлениям о красоте. Так, в частности, была «записана» живопись А.
Рублёва, Дионисия и других великих мастеров русской средневековой
живописи. Таким образом, к концу XIX века были хорошо известны лишь
иконы XVII-XIX веков. Для русской иконы это были уже века упадка. К
тому же эстетические вкусы культуры XVIII - XIX веков в корне
отличались от средневековых. Поэтому, наверное, не стоит строго судить
учёных XIX века, которые не видели в средневековой живописи высокого
искусства. Так, Н.М. Карамзин высказал мнение о мозаиках Софии
Киевской, что это « работа более трудная, нежели изящная». М.В.
Ломоносов, хотя и заинтересовался древнерусскими мозаиками, но видел в
них, скорее исторический источник, нежели художественное произведение.
Даже такой знаток русских художественных древностей как Ф.И. Буслаев,
защищая икону от обвинений в примитивизме, признавал ремесленный её
характер и отсутствие     художественности: «недостаток красоты она
искупила оригинальностью древнейшего стиля,        красоту заменяет она
благородством». Непонимание эстетической сущности византийского
искусства (а древнерусскую живопись в то время считали частью
византийской) было общей чертой эпохи. Вот как писал об этом один из
немногих энтузиастов изучения византийского искусства Г.Г. Гагарин:
«Стоит только завести разговор о византийской живописи, и тотчас у
большого числа слушателей непременно появится улыбка пренебрежения и
иронии. Если же кто-нибудь решится сказать, что эта живопись
заслуживает внимательного изучения, то шуткам и насмешкам не будет
конца. Вам наговорят бездну остроумных замечаний о безобразии
пропорций, об угловатости форм, о неуклюжести поз, о неловкости
пропорций и дикости в композиции – и всё это с гримасами, чтобы
выразительнее изобразить уродливость отвергаемой живописи».103
      В таких условиях начинается изучение византийской и древнерусской
живописи во второй половине XIX века. Пионерами в этом были: Н.П.
Кондаков, Н.П. Лихачёв, А.И. Кирпичников, Н.В. Покровский, Е.Е.
Голубинский, Д.В. Айналов. Однако их внимание было приковано к
иконографической стороне изображений, собственно художественная
сторона остаётся чем-то второстепенным. Иначе и быть не могло до
открытия настоящих источников для исследования.
      В начале XX века молодые реставраторы предприняли попытку
почистить старые тёмные доски и обнаружили под позднейшими записями
яркий звонкий колорит древнерусской иконы. Об этом открытии русской
иконы пишет Е.Трубецкой в своём очерке, как об одном из «самых
крупных и вместе с тем парадоксальных событий новейшей истории
русской культуры Мы проходили мимо иконы, но не видели её. Она
  103
     Цит. По: Вздорнов Г.И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX
  век. М.: Искусство, 1986, С.223.
                                       80