Научная картина мира: от классической ?к современной. Каменев С.В. - 38 стр.

    Так или иначе, оказалось, что явления природы обнаруживают
изменчивость своей сущности в зависимости от ракурса их теоретического
рассмотрения. «В конечном счете, лишь теория решает, что же нам удается
наблюдать»,– недвусмысленно замечал в этой связи А. Эйнштейн.
Рассчитывать же на однозначное удостоверение «простой природы»
изучаемого объекта или его универсальной субстанциальной сущности больше
не приходилось.
    Погружение в глубины микромира, помимо прочего, было нацелено на
выявление и изучение предельно малых элементов, составляющих
материальную реальность. Атом более не годился на роль универсального
первокирпичика мироздания. Теперь следовало детализировать схематику
субатомного мира. Классическая презумпция редукционизма убеждала, что по
мере элементаризации, т. е. выхода к фундаментальным основаниям строения,
Природа обнаруживает все большую простоту и единообразие. Однако
«разборка» атома на составные детали эти надежды не оправдала. Во-первых,
выявленные элементарные частицы были мало похожи на «мельчайшие
частички вещества». В большей степени они вели себя как «сгустки энергии».
Во-вторых, субатомный мир явно не вписывался в редукционистский канон
единообразия. Элементарные частицы демонстрировали необъяснимую
своенравность, решительно игнорируя фундаментальные физические законы.13
Да и по мере углубления исследований внутриатомных процессов число этих
частиц неприятно возрастало. Требования непротиворечивости и рациональной
выводимости в теоретическом моделировании вынуждали допускать
существование все новых и новых «первоэлементов».
    Первым невольным разрушителем устоев «фундаментальной простоты»
был, по-видимому, Э. Резерфорд с его идей существования в ядрах атомов
«двойников» протонов с нейтральным зарядом. Математически выверенная
физика «отрицательных электронов» или «дырок» П. Дирака уже стала
весомым рациональным аргументом в пользу тезиса о противоречивой
сложности естества. В 30-е годы еще недавно незыблемое табу на «умножение
сущностей» окончательно рухнуло: были экспериментально опознаны
нейтроны и позитроны, открыты нейтрино и мезоны. Энтузиазм, с которым
физики обнаруживали и систематизировали новые элементарные частицы,
заметно спал в конце 60-х годов, когда окончательно выяснилось, что их число
можно     бесконечно    умножать,      повышая     уровень   энергетических
взаимодействий в субатомных структурах.
    В этих обстоятельствах, само понятие «элементарные частицы» потеряло
свое первоначальное, «абсолютное» значение. Прояснение их «энергетической
генеалогии» вынудило отказаться от признания изначальности и
неуничтожимости первичных деталей мироздания. Рождения, превращения,
аннигиляция элементарных частиц теперь рассматривались как эффекты
изменения энергетического состояния материальной среды. Их фиксированное
существование в качестве объектов наблюдения признавалось временным и
13
     Вспомним озадачивающее обнаружение волновых свойств электронов, или их странную привязанность к
     Боровским «разрешенным орбитам», недопустимо превращающую атом в типичный «вечный двигатель».

                                                                                                  38