Институциональная экономика. Кузьминов Я.И - 211 стр.

группы, которые обладают достаточными финансовыми ресурсами, чтобы мобилизовать определенные
силы в свою поддержку и перевернуть политическую систему.
            Во-вторых, это те, кто «ловит рыбку в мутной воде», - лица и фирмы, строящие свои доходы
именно на ситуации правовой и экономической неопределенности.
            Это и наши менеджеры–полусобственники (самая массовая категория). Например, «красные
директора», которых все хвалили и говорили, что они подняли бы предприятия, если бы им не мешали,
что они этого страшно хотели и себя не пожалели бы для достижения этой цели, на самом деле как в
прежние годы, так и теперь менее всего заинтересованы в стабильности. Дело в том, что в условиях
неопределенности формы собственности менеджеры, естественно, становятся фигурами вне контроля. У
собственника нет возможности каким-то образом на них влиять, он - лишь формальный собственник. В
результате, в течение последних 10 лет менеджеры, не являясь реальными собственниками предприятий,
просто расхитили их. Им было невыгодно хорошо управлять, им было выгодно тащить все, что плохо (и
не очень плохо) лежит, и их поведение совершенно рационально.
            Это и люди, которые пытаются собирать деньги с населения, используя именно правовую
хозяйственную неопределенность. Здесь можно назвать такие классические фигуры, как Дж. Сорос или
Б.А. Березовский. Это то же «наперстничество», но на высоком уровне. Я не говорю, что Сорос или
Березовский – плохие люди (известно, что и тот, и другой жертвуют большие суммы на
благотворительность), но они - люди нового типа, которые пришли на рынок и делают деньги на
неопределенности, поскольку ожидания в этой ситуации непроверяемы.
            Например, был такой проект «Народный автомобиль». Народный автомобиль собирался
выпускать концерн «АВВА». Под этот проект Б.А. Березовский честным образом (по подписке) собирал
деньги и собрал порядка 80 млн. $, а нужны были 1,5 млрд. $. Он отчитывался перед акционерами,
говорил: «Мы ждем, пока подписка даст результаты, и тогда построим завод - вот выкладки! Народный
автомобиль будет стоить всего 1000 $. А пока мы собираем недостающие средства, мы эти деньги
прибыльно вложим, деньгам же не надо лежать без дела». И вложил. Но он же не виноват, что нужной
суммы, в конце концов, собрать так и не удалось!
            Тактика Березовского ничем не отличается от тактики «наперсточника». «Наперсточник» тоже
играет на том, что создает ожидание, но оно в условиях правовой неопределенности непроверяемо.
Люди верят в нечто, а это нечто оказывается непроверяемым, и никто не виноват. Ведь «наперсточник»
не гарантирует «лоху», что тот выиграет, он не подписывает с ним контракт, а просто формирует у него
на глазах ситуацию: к «наперсточнику» подходит какой-то мужчина, начинает играть и то проигрывает,
то выигрывает у него. Тогда «лох» тоже начинает играть, надеясь выиграть, но проигрывает
непрестанно, а обвинить в этом «наперсточника» невозможно. Конечно, этот вид деятельности можно
запретить официально, но нельзя запретить всю экономическую деятельность.
            В России почти все бизнесмены, и старые, и новые, заинтересованы в неопределенности, ибо на
ней они и строят свой бизнес. Они заинтересованы в переделе собственности, а переделом легче всего
заниматься, когда условия нестабильны, когда они могут меняться. Но, естественно, наши крупные
капиталисты хотят, чтобы их собственный капитал сохранился и не был у них отобран. Ради этого они
предприняли некие оптимальные, с их точки зрения, меры - в 1996 г. они сообща финансировали

1
    Лекция была прочитана в мая 1999 г.
                                                                                                          211