Институциональная экономика. Кузьминов Я.И - 227 стр.

народного хозяйства, представлявшегося им в виде «единой фабрики». Естественно, это была только
теоретическая модель, на практике она была неприменима. Дело в том, что Шаталин, разрабатывая ее,
не учитывал наличия трансакционных издержек, что ему менее простительно, нежели К.Марксу и
Ф.Энгельсу, - ведь к тому моменту на Западе уже вышли основные работы на эту тему. В реальности,
функционировать, как единая фабрика, обществу мешают три типа трансакционных издержек -
издержки измерения; издержки по приобретению и передаче информации; агентские издержки. Но все-
таки общенародная собственность, которая выступает в роли собственности социалистического
государства, должна была находить в себе некие механизмы реализации, и таковым механизмом стало
государственное планирование.
        Госплан был тем центром, в котором собиралась вся информация о производственных
возможностях всех предприятий, и где делались прогнозы, т.е. просчитывалось несколько стратегий
распределения ресурсов с целью удовлетворения тех или иных потребностей (скажем, большая часть
этих ресурсов могла быть направлена в оборонную сферу или, наоборот, в потребительскую сферу).
Таким образом, у нас 70 лет проводился уникальный эксперимент. Фактически он начался со времен
военного коммунизма, хотя сам Госплан, как учреждение, собирающее информацию и дающее команды
на места, возник примерно пятью годами позже, в начале 1920-ых гг. Этот эксперимент имел
ограничения, поскольку рынка, на котором оценивались бы ресурсы, не существовало.
        Все, что Госплан мог делать и честно делал, ибо там работало множество блестящих
специалистов, - это собирать информацию и планировать распределение ресурсов в количестве 2000
наименований (из них, например, на различные марки стали приходилось порядка 50 сортаментов). В
самом Госплане этим занималось около 2000 ответственных работников. Кроме того, Госплан давал
задания примерно 50 отраслевым министерствам, которые их детализировали. Номенклатура
продукции, которой распоряжались непосредственно министерства, составляла 38000 наименований.
2000+38000=40000 наименований продукции в натуральном выражении, описанных с определенным
стандартом, - вот тот максимум, на какой оказалась способна советская система в апогее своих
информационных и вычислительных возможностей. (Кстати, здание ГВЦ Госплана СССР находилось на
просп. Сахарова, 12. Там на четырехметровой высоты этажах стояли ламповые ЭВМ. Именно на них
обрабатывалась информация, стекавшаяся сюда со всей страны.)
        Система материальных балансов по более, чем 2000 позиций - огромная таблица, где в
динамике было изображено, из какой отрасли куда что идет, - была огромным достижением советской
экономической науки. Наследником этой научной школы является Институт народно-хозяйственного
прогнозирования (единственный до сих пор эффективно работающий институт Российской Академии
наук), который возглавлял ныне покойный академик Ю.В. Еременко, а сейчас возглавляет В.В. Ивантер.
Однако, несмотря на эту поражающую воображение систему планирования, надо отметить и ее очень
существенную негативную сторону.
        Дело в том, что при 40 тысячах планируемой (пропускаемой через 50 тысяч чиновников)
номенклатуры продукции реальная ее номенклатура в 1970-ые гг. составляла отнюдь не 40 тысяч, а где-
то 1-1,5 миллиона. Т.е. Госплан улавливал и агрегировал лишь 4 % реальной номенклатуры продукции,
даже если она составляла 1 миллион наименований. Такое огрубление оценок, команд, стратегий
привело в первую очередь к нашему отставанию в системе технологических допусков на продукцию.
                                                                                                      227