Институциональная экономика. Кузьминов Я.И - 7 стр.

        Итак, внешняя задача экономической науки в каждый момент времени - задача прогноза. От
экономистов окружающие ждут прогноза. Внутренняя же аналитическая задача экономической науки -
достижение цельности объяснения мира. Но это задача для экономистов, а не для окружающих.
        Посмотрим, как развивалась экономическая наука.
        Какой прогноз и кому требовался от классической политэкономии (от Адама Смита)? В XVIII-
XIX вв. шла борьба между людьми, благосостояние которых основывалось на их собственной
предпринимательской инициативе, собственном труде, и людьми, которые имели наследственные
привилегии: титулы, поместья и пр. Это была борьба активной части общества против тех, кто просто
паразитировал на привилегиях (подобно нашим олигархам, которые своим благосостоянием обязаны
унаследованным привилегиям). И этой активной части общества - а именно она и оплачивала
экономическую науку - был нужен прогноз, соответствующий ее социальным интересам. Классическая
политэкономия прогнозировала, что свободный, естественный, неограниченный рынок даст большее
экономическое благосостояние, нежели рынок, зарегулированный феодально.
        Как с этим прогнозом соотносился марксизм? Какой прогноз и кому он давал? Марксизм был
теорией угнетенного класса, класса, подавленного в данных условиях. Он интересовался лишь одним
вопросом: когда все это кончится? Т.е. конечен ли строй, в котором наемные работники занимают
подчиненное положение, или этот строй бесконечен? С помощью теории способов производства
марксизм отвечает: «Этот строй конечен». В какой-то степени данный прогноз исторически оправдался,
хотя и не так, как полагал Маркс.
        Следующая стадия развития экономической науки - маржиналистская революция, которая
происходит в 70-90-ые гг. XIX в. Чем маржинализм дополнил принципы исходной рикардианской
экономической теории - принцип естественного поведения, т.е. рациональности и индивидуализма, и
принцип невидимой руки рынка? Неоклассическая экономическая теория уточнила положения
классиков политэкономии, создав модели совершенной конкуренции и экономического равновесия.
Нельзя сказать, что в теориях Адама Смита, Давида Рикардо или Джона Стюарта Милля не было
предпосылок совершенной конкуренции, т.е. конкуренции без каких-либо помех, и экономического
равновесия.   Однако   подход       классиков   был   чисто   умозрительный,   тогда   как   неоклассики
сформулировали эти предпосылки более строго, что позволило использовать математический аппарат и
перейти к расчетам. С целью дать конкретный прогноз (в отличие от абстрактного прогноза классиков)
неоклассики пошли на создание более жестких формальных моделей, для чего уже не имплицитно, а
совершенно гласно отсекли целый ряд экономических явлений, посчитав их внешними по отношению к
экономической теории. К ним неоклассики отнесли такие динамические явления, как рост населения,
технический прогресс. Кроме того, они не стали рассматривать явления, связанные с течением времени
(смена поколений, амортизация фондов). Наконец, они не учитывали правовые установления,
господствующие в экономике.
        Ограничив таким образом область исследований чистым рынком, маржиналисты добились
большей строгости модели и впервые достигли ее считаемости. Они довольствовались описанием
взаимодействия нескольких непрерывных переменных и объяснением небольших маргинальных
изменений этих переменных (отсюда само название «маржинализм»). Все прочие факторы в теории
рынков маржиналисты не рассматривали. Это очень значительное ограничение в сравнении со Смитом
                                                                                                           7