ВУЗ:
Составители:
333
деле, существа, двигающиеся так быстро, будут уверены в том, что мы лишены
чувств, поскольку, как правило мы не будем ощущать их поведение. Их мимо-
летные появления не будут для нас ничего значить. Дерево не может почувство-
вать, что я прошел мимо, так же как я не могут почувствовать пролетевшую мимо
меня пулю. Я должен ощутить определенные события, связанные с полетом пули, на-
пример простреленную руку. Точно так же, если моя прогулка была достаточно «разру-
шительной», то дерево ощутит определенные события, связанные с моей прогулкой,
скажем сломанную ветку. Но то, что для дерева быстро, для меня медленно и скучно, а
то, что происходит с обычной для меня скоростью, вообще находится за пределами
мира дерева ... Тот, кто сможет двигаться бесконечно быстро, будет способен
знать все, поскольку для него все будет находиться в состоянии покоя. Он будет рас-
полагать бесконечным временем для узнавания. А если ему будет позволено и само-
му перемещать частицы вселенной, то он станет не только всезнающим, но и все-
сильным, поскольку сможет сколь угодно долго изменять положение вещей.
Мы видели, что наука всегда стремится описать изменение в виде неизменной
формулы. Такая формула всегда может быть найдена, если изменение уже про-
изошло, однако она не всегда применима к будущему. Если же изменяется само
изменение, то нужна новая формула. Теперь мы в состоянии разделить задачу
историка и задачу ученого. Мы видели, что ученый стремится зафиксировать неиз-
менным образом меняющиеся явления, в то время как историк занимается толь-
ко фиксированием изменений, которые уже произошли. Историк не занимается по-
иском формулы, которая была бы истинной на все времена. Еслид бы им когда-
нибудь была обнаружена такая формула, то больше не потребовалось бы никаких
новых записей, и он потерял бы работу. Повторяется не история, а наука. Уче-
ный начинает с того, что вглядывается в сумбур изменений:? и что может фик-
сирует в виде формул. История — это то, что остается послед того, как ученый
уже отобрал свое.
Таким образом, история важнее науки, поскольку она дает первоначальноез
понимание вещей. Но изучать ее не обязательно. То, что не изменяется (напри--
мер, прошлое), не опасно. Оно не может нам повредить. Остерегаться следует то-
го, что изменяется. А для того, чтобы приспособиться к изменениям и суметь их
почувствовать, нужно быстро ощущать.
Понятно, что поиск инвариантностей, столь важный для науки, должен
быть одним из главных компонентов УРСЗ. Некоторые виды параметриче-
ской инвариантности связаны с порождающими системами и структурирован-
ными порождающими системами. Они рассматриваются соответственно в гл. 3,
4. Однако они представляют собой только частные случаи общего понятия па-
раметрической инвариантности, рассматриваемого в следующем разделе.
Д.2. Первичные и вторичные характеристики системы
Закон тождественности не по-
зволяет иметь пирог и есть его.
Эйн Рэнд
деле, существа, двигающиеся так быстро, будут уверены в том, что мы лишены чувств, поскольку, как правило мы не будем ощущать их поведение. Их мимо- летные появления не будут для нас ничего значить. Дерево не может почувство- вать, что я прошел мимо, так же как я не могут почувствовать пролетевшую мимо меня пулю. Я должен ощутить определенные события, связанные с полетом пули, на- пример простреленную руку. Точно так же, если моя прогулка была достаточно «разру- шительной», то дерево ощутит определенные события, связанные с моей прогулкой, скажем сломанную ветку. Но то, что для дерева быстро, для меня медленно и скучно, а то, что происходит с обычной для меня скоростью, вообще находится за пределами мира дерева ... Тот, кто сможет двигаться бесконечно быстро, будет способен знать все, поскольку для него все будет находиться в состоянии покоя. Он будет рас- полагать бесконечным временем для узнавания. А если ему будет позволено и само- му перемещать частицы вселенной, то он станет не только всезнающим, но и все- сильным, поскольку сможет сколь угодно долго изменять положение вещей. Мы видели, что наука всегда стремится описать изменение в виде неизменной формулы. Такая формула всегда может быть найдена, если изменение уже про- изошло, однако она не всегда применима к будущему. Если же изменяется само изменение, то нужна новая формула. Теперь мы в состоянии разделить задачу историка и задачу ученого. Мы видели, что ученый стремится зафиксировать неиз- менным образом меняющиеся явления, в то время как историк занимается толь- ко фиксированием изменений, которые уже произошли. Историк не занимается по- иском формулы, которая была бы истинной на все времена. Еслид бы им когда- нибудь была обнаружена такая формула, то больше не потребовалось бы никаких новых записей, и он потерял бы работу. Повторяется не история, а наука. Уче- ный начинает с того, что вглядывается в сумбур изменений:? и что может фик- сирует в виде формул. История — это то, что остается послед того, как ученый уже отобрал свое. Таким образом, история важнее науки, поскольку она дает первоначальноез понимание вещей. Но изучать ее не обязательно. То, что не изменяется (напри-- мер, прошлое), не опасно. Оно не может нам повредить. Остерегаться следует то- го, что изменяется. А для того, чтобы приспособиться к изменениям и суметь их почувствовать, нужно быстро ощущать. Понятно, что поиск инвариантностей, столь важный для науки, должен быть одним из главных компонентов УРСЗ. Некоторые виды параметриче- ской инвариантности связаны с порождающими системами и структурирован- ными порождающими системами. Они рассматриваются соответственно в гл. 3, 4. Однако они представляют собой только частные случаи общего понятия па- раметрической инвариантности, рассматриваемого в следующем разделе. Д.2. Первичные и вторичные характеристики системы Закон тождественности не по- зволяет иметь пирог и есть его. Эйн Рэнд 333
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 331
- 332
- 333
- 334
- 335
- …
- следующая ›
- последняя »