Смысл художественного текста. Словесный образ как актуализатор смысла. Солодилова И.А. - 50 стр.

некоторой степени из общего временного контекста, стоящая над миром и над
эпохой" (Seeger - цит. по: Белобратов 1990: 108), главной целью которого
является эксперимент "иного состояния" ("anderer Zustand") - утопия
правильной жизни ("des rechten Lebens"), заключающейся в изоляции от
общества и его господствующей морали и стремящейся к синтезу разума и
чувства.
      Эти два обстоятельства (с одной стороны разочарование, с другой -
надежда) во многом определили основные принципы изображения
действительности в главном романе – иронию и утопию, характеризующих
основную тональность, соответственно, первой (ирония) и второй (утопия)
книг романа (см. Judith 1973; Allemann 1956; Rasch 1967; Bauer, Dreverman
1966).
      Ирония как авторское отношение к изображаемому нередко при
описании духовной и общественной жизни Какании переходит в сатиру. На
это указывал и сам Музиль, высказываясь по поводу "Человека без свойств":
"Это не исповедь, это сатира" (цит. по: Затонский 1985: 151). По мнению
Гельмута Арнтцена, Музиль создал "самую значительную эпическую сатиру в
немецкой литературе нашего столетия" (Arntzen 1960: 8). Ирония обусловлена
в    романе,    кроме     того,    взаимопроникновением,      казалось    бы,
несоприкасающихся сфер: реального и идеального, абсолютной точности
науки и неопределенной интуитивности чувства, – экспериментом, к
осуществлению которого стремится как Ульрих в своих поисках "иного
состояния", так и автор, старающийся соединить эти линии в своем
творчестве. В иронии сам Музиль видит важнейшее средство придания своему
стилю, определяемому им как "точная разработка мысли" ("exakte
Herausarbeitung eines Gedankens" (TB 1976: 788)) и "способ познания" (там же:
23) тех возможностей "нерациоидного"26 познания, которые отличают
поэтическую прозу от сухого научного описания (перевод наш).
      Ирония как принцип изображения действительности в её
обусловленности взаимодействием реального и идеального, рациоидного и
нерациоидного тесно соприкасается с утопией.27 Собственно, утопия в
"Человеке без свойств", представленная на содержательном уровне как утопия
"иного состояния", уже сама по себе содержит иронию как авторское
отношение к искомому идеалу и есть "утопия не в смысле содержания, а
именно в смысле формы" (Затонский 1985: 164, подчеркнуто мной). На это
указывает и Монти: "Музилевская утопия заключается не в изображении
фантастической действительности, а в реализации художественного
эксперимента. "Человек без свойств" – есть лаборатория, в которой автор
осуществляет "свой эксперимент человеческих мутаций и метаморфоз" (Monti

26
  Понятие "рациоидное" - "нерациоидное", описывающее соответственно два принципа постижения
действительности вводится Музилем в "Эстетике художественного познания" (1918): "Рациоидное охватывает
в общем и целом всё поддающееся научной систематизации, сводимое к закону и правилу, следовательно, в
первую очередь, физическую природу". "Нерациоидное" - это "область ценностей и оценок, этических и
эстетических отношений, область идеи. Это и есть родная область поэта, домен его разума" (цит. по:
Затонский 1985: 12)
28 Об утопии подробно см.: Когарницкий 1974; Баталов 1989; Дацько 1986)

                                                                                                   50