Смысл художественного текста. Словесный образ как актуализатор смысла. Солодилова И.А. - 57 стр.

красок"/"сумерек", "марионеток"/"кукольного театра", образ "куколки-
личинки"("schnurte sich", "Gleichgultigkeit", "traurige Farben"," Leben
dämmerte", "die Figuren  alten Turmuhren", "Puppenteather",
"Larvenexistenz"), служащие выражению одного и того же идейного
(скрытого) смысла – духовной пустоты окружающего мира.
      Если в "Тёрлесе" окружающий героя мир очерчен стенами училища, то
в "Человеке без свойств" эти границы значительно расширены – до пределов
целого государства – Австро-венгерской империи. Музиль изображает
Австро-Венгрию накануне Первой мировой войны (указана точная дата
начала повествования – август 1913 года) и содержательно сужает
территориальные рамки повествования столицей – Веной как местом
сгущения всех общественных процессов. Однако территориальные и
временные ограничения не имеют в романе реального значения и уже на
первых страницах отвергаются ироничным замечанием автора ("Es soll also
auf den Namen der Stadt kein besonderer Wert gelegt werden" ("MoE", S.10).
Музиль рисует портрет Какании ("Kakanien") – Кайзерско-Королевской
империи 1913 года, как известно, из перспективы 1930, когда всё уже
рухнуло, и империя исчезла с карты мира, хотя в романе она представлена
глазами героев как вечное и неизменное, что изначально придает всему
происходящему в романе ироническую направленность. Снимая временные и
территориальные рамки, автор тем самым указывает на эпохальность
происходящего, и изображенная им Какания становится прообразом всего
современного мира накануне войны.
      Ирония, как отмечалось выше, часто переходит при описании
окружающего героя мира в "Человеке без свойств" в сатиру.В отличие от
"Тёрлеса", где критическое отношение автора к окружающему миру и его
порядку выражено, кроме прочего, через описание природы (что придает
роману некоторую сентиментальность), в "Человеке без свойств" автор
исходит, прежде всего, из характеристики социальной атмосферы, с чем и
связан сатирический аспект первого тома романа.
      Создавая совокупный портрет жителя Какании, автор пользуется
образами, во многом перекликающимися с "Тёрлесовскими", что и
обуславливает смысловую (идейную) общность произведений.
      Замечательно,       что      мотив      "игрушечности",     "кукольной"
действительности, знаменующий собой начало описания в "Тёрлесе" (см. фр-
ты (6), (7), стр. 87, 88), заявлен уже на первых страницах и в "Человеке без
свойств":
(10) "Dieser <...> schwer zu beschreibende Raum  ist <...> doch da und dort der gleiche, eben ein lerer
       unsichtbarer Raum, in dem die Wirklichkeit darinsteht wie eine von der
       Phantasie verlassene Steinbaukastenstadt" (S.34)
      Метафорическое сравнение в данном примере, семантическим центром
которого является существительное ‘Steinbaukastenstadt’, основано на
выделении тех же самых качеств действительности, что и в примерах (7), (6)


                                                                           57