Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 27 стр.

       Трансцендентный тип экспликации Духа-традиционная сфера
теологии-такую конкретику обеспечить не может; здесь нет более высокого
илнизкого уровней индивидуальной культуры или каких-то органичных
трансцендентному критериев их сопоставления. Трансцендентное - темно и
уравнивает всех, как равны в полном мраке шансы зрячих и слепых. В этом
смысле можно понимать и библейское: младенец узрит царствие небесное.
      Понятие Буквы поможет, очевидно, прояснить уже упомянутый
сложный вопрос о соотношении культуры и цивилизации, который
Н.Бердяев в статье «Воля к жизни и воля к культуре (см.: На переломе.
Философские дискуссии 20-х гг. М., 1990, С.73-84) назвал наиболее
острым и для познания и для жизни.
      Известно отношение к цивилизации как к року всякой культуры, как
к ее смерти. Об этом писал О. Шпенглер, это было предметом
пристального внимания русской философии, в частности славянофилов,
враждебно настроенных не к европейской культуре, а к ее цивилизации.
      Бердяев также пишет о цивилизации как смерти Духа культуры.
      Культура сама несет в себе семена этой смерти, и они, рано или
поздно, дают ужасные всходы». Во всякой культуре, после расцвета,
усложнения и утончения, начинается иссякание творческих сил, удаление и
угашение духа, убыль духа. Меняется все направление культуры. Она
направляется к практическому осуществлению могущества, к практической
организации жизни в сторону все большего ее расширения по поверхности
земли»/ «Воля к жизни и воля к культуре», С. 74/.
      Слишком напряженная воля к жизни и губит культуру, которая
перестает быть самоценной и не рождает более гениев. Символизм
переходит в реализм; акт познания «угасает» в книге; художественный акт
в произведении, религиозный акт - в культе, догматах и церковном строе.
Одним       словом,    живая    судьба     народа     «мумифицируется»,
«кристаллизуется». «Вся красота культуры, связанная с храмами, дворцами
и усадьбами, переходит в музеи, наполняемые лишь трупами красоты.
Цивилизация - музейна, в этом единственная ее связь с прошлым» (Там
же.- С.79).
      Таким образом, по Бердяеву, культура органична, природна,
процессуальна, духовна, осмысленна и при этом - «великая неудачница
жизни» /там же.-С.79/. Цивилизация, напротив, искусственно-технична,
социальна, фактуальна, бездуховна, рационально - абсурдна, футуристична
(в отличие от культуры, чье второе имя – вечность). При этом, культура
неизбежно, как живая магма, застывает, рождая лишь уродливые и, в
лучшем случае, причудливые обломки, из которых строится цивилизация.
      Неужели этот путь безальтернативен? Бердяев дает отрицательный
ответ: «Есть еще путь религиозного преображения жизни, путь постижения
подлинного бытия. В исторической судьбе человечества можно установить



                                                                     27