Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 31 стр.

 выполняющей свой долг. Личность сама устанавливает этот закон и
только потому ему подчиняется. Источник долга-то, что возвышает
человека над самим собой как частью чувственно воспринимаемого мира и
что связывает его с интеллигибельным миром.
      Высшая цель человеческого развития, свободная от внешней
обусловленности и потому разумная - это моральное существование
индивида. При этом, в отличие от Ж.-Ж. Руссо, возлагавшего
ответственность за падение нравов на плохих «воспитателей» - политиков,
художников, ученых и т.д. Кант понял, что человек во всем своем бытии,
развитии и совершенствовании должен полагаться лишь на самого себя.
Любая попытка внешне воздействовать на человека, куда-то направить его
с помощью кнута или пряника - обречена на провал. Он все с собой должен
сделать сам.
      Откуда же возникает разрыв между должным и счастливым?
Состояние покоя, благополучия, удовлетворенности, то есть то, что, мы
называем обычно счастьем - это реализация отдельности, единичности
человека. Напротив, стремление к должному, к сущностному
совершенствованию реализует начало родовое, многопоколенное.
Парадигма счастья стыкуется с ощущением времени и даже мига времени,
парадигма долга рассчитана на вечность и согласие человека с его родом в
бесконечно длительной перспективе.
      Долг - не осознание тех или иных внешне обусловленных задач,
программ и планов. «Нравственный закон внутри меня» заключается в том,
чтобы «исполнять свой долг, и притом из чувства долга». Иначе говоря,
этот закон - не только необходимое и всеобщее правило, но и мотив
деятельности, а долг - не что иное, как высшее предназначенье человека,
которому противостоит инстинктивная жажда благополучия, животное
желание «счастья». Если то, что должно прийти в конце, как награда, -
счастье, имеется в виду - задается в виде бытийной парадигмы в самом
начале, человек уходит со своего собственного сущностного пути и
начинает жить чужой жизнью: «чувствовать то, чего, собственно не
чувствует и понимать то чего не понимает».
      Подлинная связка долга и счастья эксплицируется Кантом так:
«Делай то, благодаря чему ты становишься достойным быть счастливым».
      Таким образом, право на счастье Кант вовсе не отрицает. Однако в
условия достижения этого счастья входит и разумение данных условий,
соответствие им, а это повеление морального долга. Не надо учить, стало
быть, людей, как им стать счастливыми, надо им помочь стать достойными
своего счастья. Человеку, ориентирующемуся на парадигму долга, гораздо
понятнее условия достижения этого бытийного равновесия с самим собой
и с миром. Одним словом, пора отказаться от привычного поклонения
Букве счастья, которая только эксплицирует свой подлинно сущностный
базис- Дух долга как нашего вечного предназначенья и судьбы.


                                                                      31