Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 37 стр.

 уровне своего существования всегда будет занят человек, углубляясь при
этом в сущность с помощью метафизического исследования.
      Проблема смысла или, в противоположной постановке, абсурдности
человеческого бытия поистине является метафизической, так как касается
буквально всех миросоставляющих в их фундаментальном ракурсе
видения. Не обойти при этом ни оснований, ни цели жизни, ни свободы
человека, ни бессмертия души, ни Бога. Кто мы? Откуда пришли и куда
идем? - вечные вопросы человечества. Устранение проблемы смысла
жизни ничего не дает, так как она оборачивается, в этом случае, проблемой
смысла смерти, не менее важной, значимой для человека. Недаром смерть
фигурирует в качестве критерия подлинности бытия, его жизненного
содержания. Полнота бытия или его пустота смертью высвечивается и
взвешивается. Так, по мнению И.А.Ильина, жить стоит только тем, за что
стоит умереть. А А.Камю заявлял: «Как определить большую
неотложность одного вопроса в сравнении с другим? Судить должно по
действиям, которые следуют за решением. Я никогда не видел, чтобы кто-
нибудь умирал за онтологический аргумент». (Миф о Сизифе. Эссе об
абсурде.) (Бунтующий человек. М., 1990, С.25).
      Принципиальное отсутствие у людей опыта смерти, в сравнении с
опытом жизни, не уничтожает паритет их проблемности, так как смысл
жизни не сводится лишь к его развертке в индивидуальном бытии, а
принимает объективно-истинностные, лишь потенциально достижимые
формы. Опыту смерти противостоит не жизненный опыт, а опыт жизни.
      Уже первобытному человеку, хоть и в примитивном виде, были
известны смысложизненные вопросы. Похороны древних людей в
соответствии с определенным ритуалом могут интерпретироваться, как
попытка осмыслить онтологическую цепочку: жизнь - смерть - жизнь.
Сначала, по-видимому, людей больше волновали точки кардинальной
трансформации бытия, а затем и сама жизнь как некий путь со своим
основанием, содержанием и целью.
      Знаменитые кантовские вопросы : что я могу знать?, что я должен
делать?, на что я могу надеяться? и, наконец, интегральный - что есть
человек? и лежат в основе, и являются модусами великой проблемы
смысла человеческого бытия. В этом свете сама жизнь приобретает
многомерность и многозначность, не сводится к ее физическому,
химическому, биологическому, психологическому и социальному
измерениям - по отдельности или совокупно. Она становится не только
интегральным образованием и интегратором всего в мире, но и сама
структурируется по ведомым и неведомым пока уровням: внутреннего и
внешнего, подлинного и мнимого, истинного и иллюзорного. А это,
несомненно, «вотчина» метафизики, концентрирующей свое внимание не
столько на горизонтальных, (в том числе и глубинных) пластах бытия, где



                                                                       37