Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 43 стр.

     § 4 Методологические выводы и рекомендации для освоения
материала 1 раздела

      Особенность и сложность экспликации метафизического вытекает из
самого характера философствования - процесса очень точного, не
терпящего никакой приблизительности. Результатом этого процесса
становится сущностная картина Универсума; не картина, отображающая
мир, а мир, осмысленный в виде такой картины: «Бытие сушего ищут и
находят в представленности сущего». (М.Хайдеггер. Время и бытие, С.49).
      Как же и в какой форме сущее может быть представлено? Один ответ
гласит: в слове. По мнению Хайдеггера, метафизику «можно определить
как встраиваемую в слово мысли истину о сущем как о таковом в целом»
(там же, С.85); «Мысль дает бытию слово» (там же, С.192).
      Другая древняя позиция исходит из невозможности передать идеи
последнего целого с помощью слов. Требуется мыслить чистые сущности.
      Свою художественно емкую трактовку этого царства чистой мысли и
причины его непроявленности в бытии дает в диалоге «Федр» великий
Платон, говоря о том, что ум невидим, потому что любовь к нему стала бы
безумной, если бы он явственно предстал перед нашим взором. Удел этот
принадлежит только красоте... (Кстати, принцип каллокагатии-
онтологического единства истины, добра и красоты, собственно, и
настраивает нас на понимание равно - но разнопредставленности этих
сущностных ипостасей бытия, из которых: истина - самая сокрытая, добро -
полускрыто - полуоткрыто /что оставляет место злу/, а красота явлена миру
как некий Вход, указывающий Путь. Это, возможно, имел в виду
Достоевский, говоря о том, что красота спасет мир.).
      Уже самое простое сопоставление позиций по отношению к
возможности эксплицировать метафизическое показывает, сколь сложен
путь такого представления. Недаром довольно часто философские глубины
сравнивались с поэзией /с тем, что не переводится/. А может быть
метафилософский язык и не нуждается в переводчике, а требует
подключения к некоему «энергополю» - духовно- философскому полю? И
тогда всякое познание, по выражению Мамардашвили, и есть экспликация?
      Предстоит еще разобраться в образовании процесса понимания
глубокой (или чистой) философии, в том, как он движется: от внешнего к
внутреннему, то есть от пралогического уровня постижения (удивление и
стремление к целостному осмыслению мира) к понятийно- логическому и
затем к метафизическому, либо он тождествен экспликации
метафизического прямо, то есть адресат должен проследовать путем
осуществления самого метафизического в его собственном ложе.
      Не лишним было бы обращение и к философской эзотерике, которую
традиционно отбрасывают, считая донаучным, вненаучным или просто



                                                                       43