Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 46 стр.

 случае возможности его универсализовать, выявить его общезначимое
содержание, признаваемое всеми. Модальность должного здесь стыкуется с
модальностью возможного, понимаемого не только в универсальном, но и
индивидуальном смысле. На это обратил внимание русский философ
П.Д.Юркевич: “Всякое нравственное предписание разума, всякое
наставление разума о том, что я ДОЛЖЕН делать, открывает мне
перспективу дел только еще ожидаемых, пока еще не осуществленных; а
могу ли я совершить эти дела, имею ли я нравственные силы как источники
этих дел, − это совершенно другой вопрос, о котором нравственное
законодательство разума ничего не скажет”.1
      Дать ответ на этот вопрос, органически связывающий проблему
сущности морали и смысла человеческой жизни, пытается автор книги,
которую вы держите в своих руках.
      Исследование    морально-нравственных      реалий   в    контексте
смысложиз-ненных отношений человека с миром имеет давнюю историю,
в которой даже античные мыслители (Сократ, Платон, Аристотель и др.) не
являются первооткрывателями, хотя их представления заложили
фундамент западно-европейской философии морали. Базовыми, с точки
зрения нашей темы, явились идеи о целостности человеческого
существования, о неразрывной связи в нем (и даже единства) этического и
общемировоззренческого, когнитивного и ценностного содержания,
предполагающего возможность не только теоретического сопоставления
нравственно сущего и должного, но и практического, в рамках
“совершенной деятельности” или мудрого образа жизни, совмещения
поведенческих и смысложизненных сторон нравственности.
      “Смысл жизни”, как термин, возник в истории философии и этики
сравнительно поздно (от “sense of life” в английской философии 17 в.),
однако имплицитно всегда присутствовал в моральных рассуждениях,
начиная с античности: это “нравственно разумное” у Сократа, идея
“высшего блага” у Платона или “безусловная цель целей совершенной
деятельности” у Аристотеля.
      “Вечные” нормы нравственности, например, “золотое правило”, были
ответом на вопрос: “Какая жизнь подлинно наилучшая?” – “Когда мы не
делаем того, что осуждаем в других” (Фалес).
Долгое терминологическое оформление проблематики смысла жизни
обусловлено ее идеальным, абсолютным и интегральным содержанием, а
также тем, что смысл жизни рассматривался не столько в целевом плане
(как абсолютно-универсальная цель, откуда мог бы начаться путь
исследования сущности и форм ее индивидуального осмысления), сколько
с точки зрения средств достижения целей, уже заданных той или иной

1
    Юркевич П.Д. Философские произведения. −М.: Правда,1990.С.100




46