Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 84 стр.

 совершенства. На это, пишет Тареев, можно возразить следующее:
человек, развиваясь и совершенствуясь, избегая при этом самодовольства,
медленно приближается к абсолютному совершенству. Однако и здесь он
ссылается на слова Н.Н. Страхова, "цель бесконечно далекая − не цель", так
как относительное совершенство не может перейти в абсолютное.1 Каков
же окончательный, точнее, первичный источник тех благ, которые
называются различно: истина, добро, красота, духовное совершенство? Эти
блага есть дар, а не плод естественного человеческого развития. По
отношению к чувствам человека они переживаются как блаженство.
Собственные усилия полностью не отвергаются: "Приобретение Богу
славы в ничтожестве − вот цель мировой и человеческой жизни".2
      Объективно-трансцендентный план смысложизненной проблематики
был в центре внимания Е.Н.Трубецкого, который стремился выделить
всеобщее и безусловное значение смысла жизни (не того, что значит для
меня или кого-либо другого, а того,       что должно значить для всех).
Процедура осмысления, по Трубецкому, связана с сотнесением
индивидуально сознаваемого с объективным и общезначимым смыслом.
      " В отличие от "состояний сознания", изменчивых и текучих, смысл
по существу неизменен и неподвижен".3 Гераклитово "все течет" нельзя
превращать в софизм, то есть смешивать факт и его смысл: суждение о
факте относится к сверхвременному и сверхпсихическому смыслу
изменчивого как струи реки к ней самой в целом, истина есть безусловное,
то есть такое содержание сознания, которое для всех едино, такая мысль о
сознаваемом, которая для всех обязательна.4 От этого смысла-истины
происходит смысл-цель: "для чего?", и первое, в чем он проявляется, есть
страдание от жестокой бессмыслицы и "сизифовой работы", объектом
которой становится вся Вселенная, а жертвой − человеческое достоинство.
"И вот мы видим, что коллективная, государственная жизнь человека
складывается так, что в ней для этого безусловного достоинства не
остается места" Государство хочет быть для человека безусловной
ценностью, и угроза осуществления этого желания − не отдаленная
опасность, а несомненное настоящее.
      Чтобы осознать суету и хаос, наша мысль должна обладать какой-то
точкой опоры вне ее – смыслом-истиной о цели: "Как человеческое ухо не
слышит фальши, если он не чувствует гармонии, так и мысль наша не
могла бы сознавать бессмыслицу, если бы она не была озарена каким-то
смыслом".5 Используя понятие В.С. Соловьева, творчество которого он

1
  Там же. С. 153.
2
  Там же. С. 170.
3
  Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. // Там же. С. 249.
4
  Там же. С. 272.
5
  Там же . С. 278-279



84