Смысл жизни человека в философско-антропологическом измерении. Стрелец Ю.Ш. - 98 стр.

 в основном, на выявление динамики нравственного опыта человека,
движущегося к совершенству, а этика совести вскрывает этот опыт с точки
зрения его метафизической целостности, "уже данности", которая
нуждается      в    адекватной     бытийной      экспликации.     Принципу
совершенствования противостоит принцип нравственной конгениальности
человека Универсуму. Его можно сформулировать так: "Задача человека −
не совершенствование себя или мира, а принятие того, что уже всегда было
в тебе и в нем, решение стать тем, что ты есть".
      Метафизическая и экзистенциалистская трактовка совести как
бытийного, а не бытового феномена смысла жизни, здесь совпадают:
("Выбрать себя самого абсолютным образом", или "Рай в каждом из нас,
затаен, вот он и теперь во мне кроется, и, захочу, завтра же настанет он для
меня в самом деле и уже на всю мою жизнь").1 Не переделывать мир, а
слышать его весть, не стремиться к совершенству, а решиться быть им−
таково отличительное требование этики совести.
      Перфекционизм выносит цель жизни человека в сферу должного, где
на роль идеала может быть назначено, в принципе, что угодно, и, часто,
именно все, что угодно, только не само абсолютное. Напротив, понимание
должного как возможного сущего, как абсолютного в сущем утверждает не
только целостность, но и практичность нравственного опыта, сердцевиной
которого является совестной акт. Совесть указывает на добро и
обуславливает принципиальную возможность для человека решиться стать
им самим, быть его партикулярным олицетворением. Если на уровне
добропорядочности совесть акцентирует свои рестриктивные функции
(нарушение норм и запретов проявляется как "угрызения совести"), то
позитивный зов совести в полной мере обнаруживается на уровне
моральной праведности, и здесь позволительно говорить о "чистой
совести", которую А.Швейцер отрицал, имея в виду, наверное, бытовой
план существования морали. (Конечно, как разум есть "мистика" для
рассудка, так праведность есть "мистика" для добродетели, однако не пора
ли перестать стесняться этого вполне этического понятия, в отличие от
"святости" как религиозного понятия?).
      Уровень добродетели может рассматриваться как переход от
бытового к бытийному, как наиболее сложный для рефлексии план
совестных проявлений, отражающих взаимодействие существования и
сущности человека. Этика альтруизма, по-видимому, и пытается охватить
этот план существования морали. Здесь так же, как в перфекционизме, в
центре внимания стоит духовная составляющая жизни, (гедонизм
базируется на природной, утилитаризм − на социальной компоненте
жизни).


1
    Достоевский Ф.М. Полн.собр.соч. в 30т.-Л.:Худ.лит-ра, 1972-76. Т.14.С.275


98